• Головна
  • Врач из одесского морга откровенно написал о смерти
13:30, 29 листопада 2017 р.

Врач из одесского морга откровенно написал о смерти

Врач из одесского морга откровенно написал о смерти

О разговорах в морге, представлениях о смерти и ценности жизни написал на своей странице в Фейсбуке заведующий отделом в Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы Борис Яворский.

Врач работает здесь 20 лет, и для него понятие окончания жизни несколько отлично от страхов большинства людей. 

Необычный взгляд медика на самых главный страх человека в выдержках из доклада публикуем ниже:

"Двадцать лет назад, когда я только пришёл работать в морг, старые мэтры ворчали, что многовато стало в последнее время среди родных и близких умерших странных людей. Вскоре я в этом убедился лично.

Объясняешь, примером, родственнику покойного про атеросклероз сосудов; слушает он, слушает, кивает, а потом наклоняется поближе и доверительно спрашивает:

– Доктор, а – на самом деле – что с ним произошло?

Или, положим, рассказываешь про цирроз, асцит и прочую недостаточность кровообращения, а в ответ возмущённое:

– Да какой цирроз, что вы мне тут глупости говорите?! Он здоровый мужик был, крепкий, по литру водки в день выпивал!

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ Активисты РГБ устроили переполох ... в морге

Ну, а если смерть наступила в больнице, тут вообще всё сразу ясно. Врачи-убийцы, хладнокровные, циничные душегубы в белых халатах, всегда готовы отправить больного на тот свет – и если прозектор не готов немедленно обличить этих преступников, значит, он с ними заодно, чего ж тут ещё думать?

В девяностых годах мэтры удивлялись, что подобные случаи стали частить – каждый месяц один-два ярких диалога.

Через десять лет, когда таких историй стало две-три в неделю, у меня начали возникать подозрения, что это «ж» неспроста: в обществе происходят какие-то процессы, которые меняют отношение людей к смерти и приводят к новым странным реакциям на привычные ситуации. Ещё десять лет спустя у меня, наконец, сложились предположения о сути этих процессов, и вкратце они изложены ниже.

1

Двадцатый век стал веком распада форм безусловной постоянной принадлежности человека к сообществу. То, что началось ликвидацией сословий и гильдий, продолжилось разложением религиозных общин и профессиональных союзов, завершается сейчас деконструкцией института семьи и брака и распространением представлений о целесообразности регулярной смены профессии и места работы. Даже такие, казалось бы, незыблемые формы биологической принадлежности, как раса и пол, в современном обществе подвергаются атаке.

Стратегическое направление современной культуры заключается в том, чтобы предоставить индивиду полный свободный выбор всех форм принадлежности. Любые ограничения, накладываемые прошлым, в том числе и личным прошлым индивида, воспринимаются как недопустимые; ответственность, таким образом, становится возмутительным ограничением свободы. Каждый следующий выбор должен быть независим от предыдущего, становясь чистым актом свободного волеизъявления.

Индивид этой культуры, делая выбор и декларируя этим выбором свою принадлежность к соответствующему сообществу, оставляет за собою право в любой момент изменить своё решение, прерывая эту принадлежность. Такая эфемерность принадлежности не располагает к формированию прочных связей с другими индивидами этого сообщества и потому не подразумевает обязательной активной наработки совместного личного опыта, выходящего за рамки предусмотренного спецификой непосредственной деятельности сообщества.

Бурное развитие средств коммуникации и прежде всего средств массовой коммуникации, которое мы наблюдаем в 21-м веке, казалось бы, должно естественным образом вести к повышению коммуникабельности индивида в традиционном смысле этого слова. Однако, напротив, самым парадоксальным образом эти средства немедленно стали использоваться в качестве технического обеспечения автономности индивида. Сеть позволяет решить широчайший диапазон задач: от обеспечения вопросов быта – покупка еды и одежды, заказ бытовых услуг и прочее – до безлико-автоматических поздравлений и соболезнований «друзьям» по поводам, о которых сообщает та же сеть.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ О самом веселом одесском гинекологе написали трогательную историю

Фактически, впервые в истории человечества у индивида появляется возможность изоляции и автономии не в исключительных случаях – в монастырской келье или в одиночной камере – а в процессе проживания относительно полноценной с точки зрения современного ему общества жизни. Получая эту возможность, индивид оказывается в состоянии самостоятельно определять, в каких ситуациях-ивентах он желает принимать участие, а каких можно избегать, то есть, в конечном счёте, какой личный опыт он получит, а какой останется за гранью его восприятия.

Таким образом, эфемеризация принадлежности индивида к сообществам и развитие технических возможностей обеспечения автономности его жизни атомизируют общество. Ячейкой общества становится индивид, свободный в выборе своих трансакций и нарабатываемого личного опыта. Этот индивид стремится избежать дискомфорта и выстраивать свою жизнь таким образом, чтобы по возможности оградить себя от непосредственного участия в ситуациях, способных вызывать негативные переживания. И если дни рождения относят к подобной категории событий лишь более или менее выраженные социофобы, то «провожание в последний путь всем двором» осталось в современной городской культуре лишь в ностальгических песенках 90-х годов.

Ещё один важный феномен, который необходимо упомянуть в числе факторов, формирующих интересующую нас сторону мировоззрения современного человека – построение социального общества и развитие медицины. Современная цивилизация ликвидировала прежние причины массовой смертности, прежде всего, недостаток продовольствия; что бы ни говорили сейчас о глубине экономических кризисов, даже в самый разгар их люди не умирают от голода. Успехами экономики и медицины устранена также и массовая детская смертность: ситуации, в которых из десятка детей в семье выживает в лучшем случае два-три, остались в исторических романах и семейных преданиях.

Массовая вакцинация и антибиотики отправили в прошлое эпидемии смертельных болезней, и штабеля источающих смертельные миазмы трупов можно увидеть лишь в щекочущих нервы фильмах – да и то, как правило, в конечном счёте источником проблемы оказывается какой-нибудь злонамеренный (или, в крайнем случае, неосторожный) политкорректно белый мужчина с пробиркой наперевес.

Описанный ряд явлений – атомизация общества (вследствие эфемеризации принадлежности индивида к сообществам и развития технических возможностей обеспечения его автономности), улучшение уровня жизни и совершенствование медицины – совместно приводят к ожидаемому результату.

В современной культуре складывается такое положение дел, при котором индивид всё чаще доживает до зрелого возраста или вообще проживает всю жизнь, так и не впустив связанные с естественной смертью переживания в свой личный опыт.

2

На протяжении многих тысячелетий нашей цивилизации обыденное сознание человека было магическим, начиная от примитивного анимизма Древности и заканчивая развитыми монотеистическими религиями Средневековья. Магическим мы называем сознание, оперирующее такой картиной мира, в рамках которой любое действие, любое событие является результатом чьей-то осознанной личной воли, любая тенденция – проявлением чьего-то осмысленного целеполагания.

Врач из одесского морга откровенно написал о смерти , фото-1

Новое Время, пришедшее на смену Средневековью, во-первых, принесло новую ценность – Знание, и новые цели – познание природы человека и природы мира, и, во-вторых, попыталось переформатировать обыденное сознание человека под научную картину мира. Однако за несколько веков – ничтожная дистанция в масштабах истории нашей цивилизации – удалось лишь сформировать «тонкую хрустящую корочку» научного мировоззрения поверх магического сознания человека.

Новое Время осталось позади; сейчас мы живём в эпоху иных ценностей и целей. Безусловная ценность современной культуры – человеческая жизнь, и главные заявленные эпохой цели – Комфорт и Безопасность. Наука и Искусство – языки-интеграторы Нового Времени – отправились вслед за религиями Средневековья в пыльный чулан истории и функционируют теперь не ради Знания, а ради обеспечения всё того же комфорта и безопасности; место науки и искусства в современном мире заняли их величества Медиа.

По мере ухода науки с позиции языка-интегратора корочка научного подхода сдирается с обыденного сознания, обнажая вновь его магический слой. Смерть, как и все прочие явления и процессы, в отреставрированной картине мира этого обыденного сознания становится всё более похожа на результат чьей-то осознанной воли. Медиа же, новый язык-интегратор, обеспечивая заказ массового потребителя на поводы для сильных эмоций в привычной и понятной картине мира, предоставляют потребителю ежедневно тысячи историй насильственной смерти – и оставляют в тени во много раз больший объём смерти естественной, вовлекая этим потребителя в порочный круг ложных представлений и закрепляя образ обязательной насильственности смерти в его обыденном сознании.

Для индивида современного общества – человека, для которого жизнь является единственной истинной ценностью – смерть становится не просто угрозой индивидуальному существованию, а воплощением отрицания этой ценности и, таким образом, атакой на сам смысл существования, причиной экзистенциального кризиса. Естественной реакцией психики на подобную угрозу оказывается отрицание естественности и неизбежности смерти.

Принятие неотвратимости и закономерности окончания жизни оказывается затруднено, поскольку противоречит единственной безусловной ценности современной культуры.

3

Итак, описан ряд особенностей современной культуры:

а) уход смерти как события из сферы повседневного личного опыта,

б) регресс обыденного сознания человека к магическому способу восприятия реальности,

и в) противоречие феномена естественной смерти единственной безусловной ценности этой культуры.

В результате этих процессов у человека современной массовой культуры формируется комплекс представлений о смерти исключительно как об у̲с̲п̲е̲ш̲н̲о̲м̲ ̲р̲е̲з̲у̲л̲ь̲т̲а̲т̲е̲ ̲ч̲ь̲е̲й̲-̲т̲о̲ ̲о̲с̲о̲з̲н̲а̲н̲н̲о̲й̲ ̲п̲р̲е̲д̲е̲л̲ь̲н̲о̲й̲ ̲п̲р̲е̲с̲т̲у̲п̲н̲о̲й̲ ̲а̲г̲р̲е̲с̲с̲и̲и̲.

Такое осмысление смерти автоматически предполагает в любом случае смерти наличие лица, виновного в её наступлении, и ставит задачу – непременно установить его, отыскать и наказать соответственно масштабам совершённого злодеяния.

4

Исключением из этой картины является один занятный частный случай, о котором следует упомянуть особо. Речь идёт о ситуации, в которой человеческая жизнь оказывается не предметом чьих-то злодейских посягательств, а осознанной, добровольно приносимой жертвой.

Предыдущие эпохи знавали такие ситуации нередко и относились к ним с уважением; в качестве примера из Нового Времени можно указать на случаи намеренного самозаражения смертельно опасными заболеваниями для установления их природы и отыскания средств лечения. Нынешняя же эпоха принесла свои особенности в восприятие таких жертвоприношений.

Поскольку человеческая жизнь сейчас оказалась единственной абсолютной ценностью, добровольная её отдача воспринимается как жертва совершенно запредельная, величайшая из возможных. Весомость этой жертвы, способность её поражать воображение оказались настолько велики, что подобные жертвы сейчас эффективно используются для оправдания и утверждения любых, даже самых вздорных, нелепых и опасных идей.

Комплекс представлений о смерти современного массового человека формирует в его инфантильном цинизме занятную брешь: готовность к смерти за свои убеждения сама по себе оказывается вдруг достаточной причиной для уважения к носителю такой готовности – а затем, по странной, но бесперебойно работающей логике магического мышления, уважение переносится не только на всех, декларирующих эти убеждения, но и на сами убеждения. И эта брешь открывает простор для самых чудовищных манипуляций.

Опыт последнего столетия подсказывает: всякий раз, когда очередной «проповедник» вещает, что кто-то что-то кому-то должен, потому что ради этого погибли какие-то герои – следует проявлять особую осторожность: скорее всего, доверчивая паства сперва лишится сбережений, а затем окончательно уверовавшие станут следующими героями, и рассказы об их героической гибели в свою очередь станут инструментом для оболванивания новых поколений потенциальных героев.

5

«Один богатый человек попросил Сенгая написать что-нибудь, чтобы процветание его семьи продолжалось от поколения к поколению. Сенгай взял большой лист бумаги и написал: "Отец умер, сын умер, внук умер".

Проситель рассердился:

– Я просил тебя написать что-нибудь для счастья моей семьи! Зачем ты так шутишь?

– Я и не собирался шутить, – объяснил Сенгай. – Если твой сын умрет раньше тебя, это сильно огорчит тебя. Если твой внук умрет раньше сына, это разобьет вам сердца.

Если в твоей семье от поколения к поколению будут умирать в том порядке, в котором я написал, это будет естественным ходом жизни. Это я и называю истинным процветанием».

Якщо ви помітили помилку, виділіть необхідний текст і натисніть Ctrl + Enter, щоб повідомити про це редакцію
#Одесса #морг #врач
0,0
Оцініть першим
Авторизуйтесь, щоб оцінити
Авторизуйтесь, щоб оцінити
Оголошення
live comments feed...