Луганчанка в Одессе о родном городе: «Это какой-то параллельный мир»

Переселенка из Луганска, тамошний преподаватель вуза кандидат экономический наук Галина Пономарева, в Одесском кризисном медиа-центре рассказала, что реально происходит в ее родном городе.

Ее университет перестал работать после того, как в здание зашли люди и объявили, что лнровцы заняли студенческие общежития и надо освободить учебный корпус.

«Многие студенты остались без дипломов, а через неделю я решила уехать».

 «Общежитие нашего университета - 9-этажка – стоит на окраине города. На крыше террористы установили зенитный комплекс – якобы сбивать украинскую авиацию. Причем вопрос, а если упадет самолет в центре города, вообще не стоял».

Женщина рассказывает, что находилась в городе, когда обстрелы были на окраинах.

«Сильно дрожали стекла, выли сирены. Раза четыре ночью включали сирены, хотя не было авиации».

Пономарева рассказывает, что до произошедших событий была далека от идей Майдана, но поддерживала курс на Европу.

«Один раз я поехала в Киев своими глазами посмотреть на Майдан. Я не была активисткой ни в столице, ни в Луганске. А предыдущая революция 2004-го года вообще казалась мне театральной постановкой. Но по профессии я доцент кафедры международной интеграции, и  когда Янукович за несколько дней до подписания договора про Ассоциацию отказался от курса, нам стало понятно, что это откровенное вранье. Зачем нам такой президент, с огромным госаппаратом, нужен, если просчитать вовремя не может – выгоден Европейский Союз стране или нет?»

Но ее родной город не разделял ее мнение.

«За 23 года в Луганске ничего не было модернизировано из промышленности. Я вспоминают свой город, каким он был прежде – на каждом шагу были фабрики, заводы, комбинаты, если бы эти предприятия перечисляли налоги, действительно Луганск бы кормил Украину. А сейчас в нашем городе остались 2-3 завода, не считая пищевых. «Лугансктепловоз» продан россиянам, Алчевский химкомбинат тоже. Наши шахтеры решили, что в Европе их не ждут», - рассказывает луганчанка.

Все боялись, что идет Правый сектор. Все ожидали приезда бандеровцев, которые что-то хотят захватить.

«И начали ходить всевозможные страшилки. Говорили, что в Киеве подпишут договор об ассоциации, и станем мы нищими, будем работать на европейцев. Я не знаю, как воздействует пропаганда, но она воздействует. Все боялись, что идет Правый сектор. Все ожидали приезда бандеровцев, которые что-то хотят захватить. Потом начались вопросы – почему там махали чужими флагами, а нам нельзя? Почему там захватывали СБУ, а нам нельзя? Потом в Украине начались создаваться территориальные отряды бандеровцев, и у нас пошла волна паники – бандеровцы к нам едут автобусами».

А потом случилось то, что случилось.

«И решили луганчане защищать город от бандеровцев.  Местная власть не реагировала, даже поощряла в какой-то степени.  6 апреля захватили СБУ, а 29 апреля ополченцы заняли областную администрацию», - вспоминает Пономарева.

«Мне удалось уехать, когда все началось. Меня в Одессу пригласила подруга, которая нашла тут квартиру. Я успела получить отпускные, но тешу себя надеждой, что свою работу не потеряла. А те, которые сейчас там находятся,  пребывают в информационном вакууме.  Они не знают, что вообще происходит в стране. Сидят неделями в подвалах. В городе нет электричества, а воду пьют ту, которая течет на улице самотеком из лопнувших труб».

«Это совершенно параллельный мир, они все верят, что пришла Национальная гвардия, и она стреляет. Они ничего не знают», - заверяет луганчанка.

«Вспоминаю, как стреляли на День шахтера. Обычно у нас обстрелы начинались в полвторого ночи. Я засыпала в квартире, а ночью переползала в общий коридор, потому что невозможно было находиться в комнате. А в День шахтера у нас стреляли под окном. Рядом с нашим домом расположилась база ополченцев, днем они пели караоке и жарили шашлыки, и начали стрелять. А после 6 часов армия ответила».

 Город, по ее словам, даже под огнем пытается жить нормальной жизнью:

«Магазины работают, даже маршрутки ходят. Рынки работают, можно купить яйца, молоко, овощи. Мама спички просила передать, без них никак. Пенсий нет. Люди на работу ходят, даже в областную больницу. Оставшихся заставляют работать, ополченцев же нужно лечить. Частные предприятия, те, что работают, зарплаты платят».