Кружевные занавесочки ГУЛАГа: очень длинная рецензия на паршивенькую книжку

Многие в Одессе все еще смотрят по кабельному телевидению российские каналы, становясь жертвами пропаганды страны агрессора. С этим ничего не поделать. Но помимо таких телезрителей, есть и те, кто склонен разделять “искусство” и политику, утверждая, что “культурный продукт” никак нам навредить не может и это “совершенно отдельная тема”. Каждый сам решает, ходить ли на концерты российских звезд, читать ли “не касающиеся политики” книжки, смотреть ли российские фильмы и сериалы. Мы просто решили на одном примере разобрать по косточкам произведение и выяснить “а что же тут такого?”. Ведь, казалось бы, чем может быть вреден “женский роман”. Это же история. Это же “про жизнь”.

В 2015 году был написан роман “Зулейха открывает глаза” российской “писательницей” Гузелью Яхиной. Об этом произведении весьма лестно отозвалась Людмила Улицкая, назвав его “воспеванием любви и нежности в аду”. Телеканал “Россия-1” спешно экранизирует данный роман. И некоторые “российские либералы”, якобы противники путинского режима, очень удивляются - “как цензура пропустила”, “ах, как хорошо, что экранизируют такой правдивый роман”. Но, если машина пропаганды страны агрессора что-то “пропустила”, значит, есть подвох.

Пожалуй, иногда стоит прочитать от корки до корки паршивенький роман и выдать подробный отчет о своих впечатлениях, решили в редакции 048.ua.

Гузель Яхина и ее поспешно экранизируемый романчик “Зулейха открывает глаза”, конечно, малозаметный для многих, но в то же время невероятно гадкий, пошлый, при этом страшный плевок в человеческую душу. Наивно думать, что российская пропаганда - это соловьевы с киселевыми. Они лишь верхушка айсберга. Дьявол же, как всегда, кроется в деталях и хихикает из малозаметных мелочей.

Сюжет

“Действие романа «Зулейха открывает глаза» начинается в 1930 году в далёкой татарской деревне. Зимой 1930-го у крестьянки Зулейхи убивают мужа, а её саму вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по каторжному маршруту в Сибирь. Во второй части романа рассказывается история выживания ссыльных, брошенных в глухой тайге на берегу Ангары без пищи, крова и тёплой одежды. Кучке людей самых разных национальностей, конфессий и судеб приходится вместе бороться за выживание против суровой природы и нового правительства”, - сообщает Википедия.

Персонажи

Зулейха - главная героиня, крестьянка, татарка

Муртаза - муж Зулейхи

Упыриха - свекровь Зулейхи

Юзуф - сын Зулейхи

Игнатов - сотрудник ГПУ/НКВД, убийца мужа Зулейхи, комендан поселения, любовник Зулейхи.

Профессор Лейбе, художник Иконников, Сумлинский, Изабелла Леопольдовна, Лукка - ссыльные, поселенцы.

Василий Горелов - урка.

Зиновий Кузнец - НКВДшник, начальник Игнатьева.

Почитали - ужаснулись

В принципе, можно привести один абзац из романа, чтобы в полной мере охарактеризовать эту писательницу-маркетолога (ага, загляните в Википедию, да, роман написан маркетологом). В романе действительно есть один маленький абзац, после которого об этой женщине можно уже ничего не говорить. Да, никто не спорит, маркетологи тоже могут писать романы и быть очень талантливыми. Тут другое. Она не может не понимать, что “несет” своей аудитории. С идеей о том, что что-то у нее случайно получилось так, чтобы романчик идеально влился в поток пропаганды, попрощаться лучше сразу. Но вернемся к тому самому абзацу.

“Охранники подобрались в поселке веселые, с огоньком: то соек на ужин настреляют, чтобы похлебка наваристей была, то бабу какую из своих в кустах поймают, порезвятся. Парни были простые, без затей. За ослушание – били, одного пристрелили (не то за подготовку побега, не то еще за что). Коменданта боялись (уж больно суров), а в лесу – отдыхали душой, раскрепощались”.

Рекомендую вам перечитать это очень много раз. Пока не сможете в полной мере осознать, что перед вами описание группового изнасилования, написанное женщиной. Простой такой, без затей душевный отдых.

На этом не закончим. Нет уж, начали “осознавать в полной мере”, будем до конца дело доводить. Предлагаю сначала о том, ЗАЧЕМ это всё, а потом к разбору деталей.

Зачем

Многие из нас только после аннексии Крыма узнали о том, как упорно и настойчиво крымские татары хранят память о депортации. Как передают ее детям. Как стараются сберечь правду и передать ее, как бы больно это ни было. У нас появилась возможность послушать воспоминания людей, переживших депортацию, про все эти вагоны, выживание, возвращение. Такая правда, услышанная из первых уст, естественно, резко диссонирует с писаниной Гузели Яхиной. А между тем, людей, которые могут рассказать правду, не просто увиденную, а пережитую, их становится все меньше. И вот в противовес им появляется экранизация “Зулейхи”. Визуализация, воплощенная талантливыми (хоть и поставившими свой талант на службу режиму) актерами, против правды в виде все менее многочисленных устных свидетельств.

Свидетели уходят. Картинка остается. Пока для многих молодых людей она может стать одной из версий. “Альтернативным мнением”. “Ну, бабушка моя так помнит, а было еще и вот так”. Привносится убеждение в том, что было и так и эдак. Правд было много, у каждого - своя. Это, кстати, отлично вписывается в пропагандистское “врут все и правды никакой вообще не существует”. Да, речь здесь не о крымских татарах и не о других депортированных народах. Но разница-то какая? Ссылка - она и есть ссылка. “Переселенцы” так выживали. Сибирь у всех одна была. Выживание оно и есть выживание. Какая разница?

“Альтернативная версия” потерпит все упреки живых свидетелей, утрется и будет терпеливо дожидаться своего часа - часа, когда она всех их переживет. Часа, когда можно будет сказать: “Теперь единственной правдой буду я”. И все. Нет больше разорванных на куски семей, выбрасываемых из окон вагонов детских трупов, убежденных садистов НКВДшников. Осталось утверждение в рецензии, что для написания этой чуши Гузель сутками сидела в архивах. Работала с документами, со свидетельствами очевидцев... и именно поэтому написала сотрудника ГПУ/НКВД таким, каким он в принципе быть не мог.

Ну, ок. Допустим, один такой быть мог. Допустим. А то, что просидев много дней по архивам и перелопатив множество свидетельств (так в рецензии написано) Гузель Яхина выбрала самый неправдоподобный вариант - ну так это же просто совпадение, правда? Ну нужен был позарез не выглядящий чудовищем ГПУшник/НКВДшник, который не бьет сапогами по лицу женщин, стариков и детей, действует в соответствии с убеждениями и верой в светлое будущее. Ну просто так, что вам, жалко что-ли. Это же художественное все-таки произведение.

Персонаж Игнатов - это вообще “песня”. О том, как у него и главной героини проявляется “любовь и нежность в аду”, мы еще вернемся. Но сам “герой” - это нечто невообразимое. Он инфантилен и труслив - когда у его лучшего друга проводят обыск и самого друга, очевидно, арестовывают, герой идет мимо. Убеждает себя, что “показалось” и вообще много важных дел у него есть. К рефлексии, критическому мышлению и прочим “сложностям” Игнатов категорически не склонен. Он не задается вопросом, кого он убивает и этапирует в Сибирь. Даже по поводу младенцев вопросов у него нет. Это враги, враги и еще раз враги. Почему? Так сказала Игнатову советская власть, которой он верит безоговорочно и никогда не ставит ничего под сомнение. Зато он очень сильно переживает по поводу неестественного, по его убеждению, желания не дать всем “врагам” умереть. Серьезно. Он укоряет себя за то, что ему хочется спасти людей и сильно переживает по этому поводу.

Ляпсус?

Совершенно непонятно, зачем нужен “не пришей кобыле хвост” кусок романа Гузели Яхиной - подробный пересказ поэмы “Беседа птиц” Аттара. У Пелевина в “Поколении Пи” эта поэма вскользь упоминается, но как произведение аль-Газзави «Парламент птиц». Зачем это сплагиаченный кусок? Зачем было Симурга переименовать в Симрука… черт его знает.

Попахивает плагиатом и доктор, который становится фиктивным мужем героини, и сцена, в которой простодушная "жена" пытается отдать супружеский долг. Не из "Королька - птички певчей" ли украден этот "ход"? 

Бытовуха

С тем, что то и дело упоминаемые автором занавесочки в ГУЛАГе - это перебор, наверное, многие согласятся сразу. Но в остальном-то, какое описание быта, какие подробности, какая “сермяжная правда”. Благо современных городских жителей, всевозможных офисных работников, просто убедить в том, что творог добывают из вареников.

На сегодняшний день так много наших бытовых проблем решается, как нечто “само собой разумеющееся”, что книжки и киношки, которые стоило бы воспринимать разве что как злую пародию на действительность, воспринимаются как нечто историческое и достоверное. А не убрать истинный быт переселенцев из текста было нельзя. Из правды бы никакое, даже отдаленное напоминание романтической истории не проросло. Никак.

Судите сами. Зима. 30 человек проводит долгие месяцы в землянке. Ходят “на веревке” за дровами к поленнице около землянки и больше никуда - так утверждает автор. Соответственно, “туалет” у них внутри. 30 человек. Несколько месяцев. Надо объяснять дальше? Но в романе ни намека на вонь и антисанитарию. Голод немного докучает, а так - вполне неплохо все.

Помимо того, что люди должны были бы жить в данной ситуации в невообразимой вони от туалета, они еще и не имели смены одежды и возможности стирать вещи. Теперь перечитайте тот умилительный отрывок, в котором Зулейха радуется, когда ее малыш Юзуф писается. Описался - значит, живой. А как насчет того, что дети еще и какают. Несколько раз в день. Естественно, нет никаких пеленок, нет возможности ребенка элементарно обмыть или чем-то вытереть. Он просто висит на теле матери весь день. На малыше Юзуфе, по всем законам природы, должны не то что опрелости и раздражения появиться, страшные раны должны образоваться.

Не менее “умилительно” выглядят описания жизни маленького Юзуфа под столом на лагерной кухне. Он проводит там целые дни. За ним никто особо не присматривает. Где-нибудь упоминается горшок? Нет конечно, там, на кухне, у автора романа пахнет “не тушеными, а припущенными овощами” и прочими изысками от маэстро повара. Ну само собой. Как же иначе.

Антисанитария, вонь, и прочие неприятные бытовые нюансы “упущены” автором на каждом шагу. Автор предпочитает рисовать нам занавесочки, просторные и светлые бараки, даже с постелью. Чистенько все, свежесть морозного воздуха часто упоминается, птички и цветочки, впечатляющие пейзажи… Это роман-киносценарий, не забывайте. Это картинка, которая должна запомниться. Основа будущего “фильтра восприятия реальности”.

“Прекрасен” и образ повзрослевшего Юзуфа. Мальчик живо интересуется далекой деревней, в которой жила его мама раньше. Коровами, козами, собаками. Мальчик требует отеческого внимания и, в некотором смысле, находит себе отца в художнике Иконникове. Но как-то эти две линии размышлений в его голове очень удачно ни разу не пересекаются. Он совершенно не интересуется тем, кто, собственно, его папа. Что с отцом случилось? Этот вопрос вообще не занимает Юзуфа. Он не задает таких вопросов и это более чем странно. Медициной, и той на время заинтересовался. Французский язык выучил. Про папу спросить - забыл.

Можно было бы еще затронуть такой подробно и часто описываемый автором момент, как спящий в обнимку с мамой 16-летний здоровый парень, посреди всего этого ведущего животный образ жизни поселения и резвящихся в кустах охранников. Подросток спит только в обнимку с мамой. Всегда. Не странно? Нормально? Ну ладно. Воспевая любовь и нежность в аду, такими мелочами, видимо, можно и пренебречь.

Зулейха и Игнатов

И вот мы подобрались к заслуживающему отдельного внимания “прославлению любви и нежности в аду”, отмеченному Улицкой в ее рецензии. Очень интересно, а в чем оно, это прославление, заключается? В каком месте в тексте Зулейха, по отношению к Игнатову или Игнатов по отношению к главной героине проявляют нежность? Может, нежность - это когда он в лесу увидел грудь и вспомнил, что уже полгода живет без бабы? Нет? В том отрывке, где за шею ее хватает? Почему он постоянно ее хватает за горло или за волосы? В каком месте в тексте эти двое ищут друг в друге какого-то тепла и понимания? Его интересует прекрасная душа Зулейхи? Она отмечает про себя какие-то хорошие его качества? Как-то характеризует его кроме “красивый”? О чувствах и переживаниях у автора нет ни слова.

Уж простите, но герои банально и по животному какое-то время совокупляются. И всё. Может быть, для того, чтобы разглядеть в этом любовь и нежность, надо обладать воображением Улицкой.

Практически все взаимодействие героев наедине сводится к сексу, хватанию Зулейхи то за волосы, то за горло.

- Я никогда тебя ни о чем не просила.

- Зато я просил, со счета сбился…

Что имеет в виду “лирический герой”? О чем он ее просил? Прийти и заняться сексом? “Просил” происходило примерно так: сидел на пороге комендатуры и курил по ночам. Молча.

Писательница имела в виду, что “о любви в словах не говорят”? До такой степени - это уже явный перебор. Молча сидеть, и ждать, когда она придет, потому, что “ей мужик нужен” - это “мощный посыл” и любовь с нежностью?

Еще один вид взаимодействия Зулейхи и Игнатьева - “он на нее смотрел”. Ничего о его мыслях и переживаниях в момент смотрения автор не сообщает. Описание переживаний Зулейхи сводится к “чувствовала себя мухой, попавшей в мед”.

В каком месте он предлагал ей хоть что-то кроме секса? Все это происходит в обществе, в котором понятие брака себя отнюдь не изжило, вообще-то. Давайте вспомним, о каком вообще периоде времени мы говорим. Первая половина прошлого века. А герои не то, что о семье, даже о жизни под одной крышей не помышляют.

Что за общество развитого феминизма у них там в поселке сформировалось со свободными отношениями и убежденностью, что удовольствия от секса двум людям достаточно и большего друг от друга не стоит хотеть?

Довольно странно, что в романе, который “про любовь и нежность в аду”, совокупляющиеся время от времени персонажи вообще между собой не разговаривают. Ну ладно, главная героиня Зулейха - крестьянка дремучая. Но идейный красноармеец-то мог бы с кем-то, с кем он в романе занимается сексом, парой фраз перекинуться? Сначала мы узнаем о том, что он жил с некой Илоной 4 месяца. С беседами у них не сложилось даже в конце отношений. До койки, они, похоже, молча дошли. То же самое с женщиной-красноармейцем Настей. Он за ней молча наблюдает. Они, вместе с другими красноармейцами гонят ссыльных в Казань, и… вот он уже с нее слезает. Буквально.

Герои ни разу не обсуждали своих чувств и не делились переживаниями, мыслями. Не строили планы на будущее. Не имели по отношению друг к другу никаких обязательств. Ни прав, ни обязанностей. Когда героиня поначалу отказывает возжелавшему ее герою и говорит, что у нее есть другой мужчина, он к этому абсолютно безразличен. Ну, подумаешь, спит с кем-то. Переживать по этому поводу Игнатов явно не планировал. Сам он тоже живет с какой-то девкой. Да и просто приведенными помощником-уркой к нему, пьяному, случайными ссыльными женщинами, не брезгует. Насколько ссыльные женщины (возможно, лишь вчера выброшенные в этот поселок после вагона-теплушки, разлученные с мужьями и детьми) “добровольно” вступают с ним в связи - автор умалчивает.

Не то время и не то место, чтобы строить планы на будущее? Может быть. Но без заботы друг о друге, без бережного отношения к другому человеку, без желания найти способ быть вместе, быть рядом… Без желания защитить. Без какого-либо интереса к происходящему в жизни и в душе другого человека… Без всего этого, уж простите, перед нами не отношения. Не любовь и не нежность. Только похоть, только физиология на фоне антисанитарии и тяжелых будней. Героя с героиней ничего не связывает. Банальные “потрахушки”, независимо от того, с какими “нисполненными глубокого смысла” влажными глазами сыграет Зулейху Чулпан Хаматова.

Выученная беспомощность сама себя не выучит 

В общем, утерла Гузель нос старику Аристотелю, с его наивным утверждением, что отношения между мужчиной и женщиной - это политика. И правильно утерла. Аристотель-то, он о свободных людях такое сказал. А свободными людьми в романе и не пахло. И дело тут не только в том, что речь о ссыльных. Что мы имеем в сухом остатке в романе, ради написания которого автор, как она уверяет, перелопатила кучу материалов в архивах. В чем тут “историческая достоверность”?

Избиений людей сотрудниками ГПУ/НКВД - ноль. Все свидетельства очевидцев пусть пылятся в архивах. Переломанные кости, выбитые зубы, отбитые внутренние органы и прочие “мелочи” автору в архивах не попались под руку. Профессор, выживший из ума, остается в своем счастливом состоянии, так и не получив по буржуйской морде. Все вполне довольны, разве что вши несколько докучают. Реальных ужасов выживания ссыльных тоже ноль. Но главное, конфликта между мучителями и их жертвами тоже НОЛЬ.

Среди раскулаченных мусульман тех, кто попытался бы хоть робко отстаивать свои религиозные убеждения - ноль человек. Мулла идет в мечеть с баранами ночевать? Запросто! Среди мужчин, которым сломали жизнь, у которых в дороге убиты дети, умерли дети и жены, желания мести нет. Попыток бунта - ноль. Когда красноармеец остается один в лесу с 30 “врагами народа”, никто не жаждет мести, не строит заговоров, не пытается его придушить. Среди баб, которых вывезли в Сибирь, убив их мужей и замучив по дороге голодом детей, отказывающихся покорно ложиться под кого скажут - ноль. Хоть каких нибудь признаков сопротивления со стороны персонажей вы не найдете.

Все персонажи демонстрируют полное смирение и рабскую покорность. Чем это объясняется, если их никто не бьет и не мучает? Да тем и объясняется - желанием внушить читателю или зрителю мысль, что именно такое поведение и есть норма. Так было и так будет. Все люди - стадо. А пастух, хоть и дурачок, но в принципе, человек на злой. Так и надо жить. Так и должно быть. Другой мысли это творение не несет. Да больше от него и не требуется. Капля бьёт не массой, а частотой падения. Сколько этого “культурного продукта” уже сделано и сколько еще будет. Выученная беспомощность ведь сама себя не выучит.

*Материал написан в качестве блога и выражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией редакции.