Одесса во Второй мировой: Из гетто в партизаны

Несколько лет работы кропотливой работы над темой подполья дало мне понимание , сколько партизанских групп было оставлено в одесских катакомбах в 1941 году: большая и разветвлённая сеть Молодцова (Бадаева); сгинувшая в катакомбах на Дальницкой группа Солдатенко; погибшая при страшных обстоятельствах в 1942 году диверсионно-разведывательная группа НКВД Кузнецова-Калошина и небольшая подпольная группа сотрудников пригородных райкомов в с.Усатово – Лазарева-Горбеля.

И вдруг новая информация: под землёй самостоятельно действовал еврейский партизанский отряд, который позже соединился с партизанами Молодцова и «райкомовской группой».

Информация была новой, а потому интересной. Дальше оставалось её проверить и по возможности насытить конкретными фактами, именами и событиями. Важно было разобраться, существовал ли отдельный еврейский отряд и насколько он был боеспособен. Проведённые в течение года подземные экспедиции, работа в архивах, и кропотливое сопоставление документов и воспоминаний, даёт более сложную, а главное более точную картину.

В первую очередь, удалось найти упоминания о них сразу в нескольких воспоминаниях и мемуарах. Попробуем сопоставить их, и потому привожу их максимально полно.

Вот как описывает обстоятельства встречи с этой группой Павел Пустомельник – автоматчик партизанского отряда Молодцова (Бадаева). Возвращаясь, после одной из вылазок по добыче продовольствия они в Усатовских катакомбах случайно натолкнулись на подземный лагерь. Приведу этот отрывок его воспоминаний фактически без купюр, сохранив стилистику и орфографию автора: «Забрав мешок ржаной муки и разделив её на несколько клумачков, мы с большой радостью ушли в расположение лагеря, заранее зная о том, что люди находятся без продуктов не имеют ничего кроме воды. На пути следования в лагерь Иван Никитович, как опытный шахтёр по запаху предсказал, что в невдалеке от нас кто-то обитает. Усталые люди понесли ношу в лагерь, а мы начали производить дальнейшее исследование подземной местности. Иван Никитович продвигаясь на запах по множеству запутанных и заложенных лабиринтов подошли к таинственному забою и определили, что в нём кто-то живёт. Какого же было наше удивление, когда мы разобрали лаз в забой и зашли в него. Там находилось много стариков, женщин и детей, которые были измождены. Страшно было смотреть на них, особенно на детей, что вызывало жалость за их страдания.

Увидели нас, вооружённых и незнакомых, обитатели подземелья испугались, некоторые начали плакать, припадая к земле. Увидав такую обстановку и их перепуганные лица, мы сразу начали рассказывать, что мы партизаны, а не полицаи, которых они так боялись. Среди неизвестных людей, которые были еврейского происхождения, оказался один человек невысокого роста с чёрными усами, под лет 40-45 с милой улыбкой с лысиной на голове, что послужило основанием считать его старшим среди них, и мы решили с ним поговорить. Он рассказал, что его фамилия Фурманов Яков, бывший рубальщик мяса на колхозном рынке Привоза, что он и его семья не успели эвакуироваться из города. С приходом оккупантов, которые начали чинить расправу над еврейским населением, решил укрыться в катакомбах. Вместе с ним укрылись и другие жители города еврейского происхождения, рассчитывая на то, что в ближайшее время наша Красная Армия освободит от оккупации город Одессу. Он действительно подтвердил, что он является старшим этого подземного табора. Он поддерживает постоянную связь с одним хорошим человеком, но назвать его фамилию категорически отказался. С этим мы ушли на свою базу, и по приходе рассказали командиру отряда….

Всё же по нашему настоянию Фурманов вынужден был признаться, с кем он поддерживает связь и назвал жителя Большого Куяльника Василия Ивановича Иванова. При помощи Фурманова была организована встреча с Ивановым. Оказалось, что в его доме имеется лаз в катакомбы, через который он поддерживал связь с Фурмановым и обеспечивал их по возможности продуктами питания, за что они ему платили. Но с каждым днём становилось хуже с приобретением продуктов для людей упрятавшихся в катакомбах от расправы оккупантов. Оказалось, что некий Коза и есть тот самый Иванов Василий, которого по уличному прозывают «Козой». Он упрятал в катакомбах около 40 человек обречённых на верную смерть, которую проводили оккупанты в городе… Он выполнил свой долг, но всё же карателями был изобличён в связи с партизанами, арестован гестаповцами вместе с женой, которые по приговору военного трибунала оккупационных войск расстреляны»1.

А вот так описывает встречу с группой Фурмана А.Щерба – в 1941 году он с отцом и матерью оказался в группе подпольщиков села Усатово:

«Однажды под землей встретились с евреями. Блуждали мы в катакомбах с первых дней. Идем по ходу… Слышим: «Стой, кто идет!». У нас фонарики, остановились. Лазарев кричит: «Свои!» Раз свои, – подходим. Коптилка, еврей ростом метр семьдесят. Винтовка со штыком, он сидит на посту и куняет. «Что такое?» он объясняет. Оказывается в тех катакомбах скрывались тридцать три еврея. Там вонища такое, видели комнату, где они все вместе спали, ели... От входа не далеко, мы туда на выход не ходили. Мне кажется, что они заплатили хорошо, да хозяин пустил их через свой ход или подвал в катакомбу. Мне тоже тогда так говорили, что якобы вышла на улицу девушка еврейка, ее поймали и она якобы выдала где эта группа скрывается. А пока я где-то месяц им носил туда сухарики. В итоге румыны пришли, Иванова, сына его Ваню взяли, завязали руки, дали фонарик и пустили в катакомбы, чтобы он показал им ход. Этот Ваня отошел от выхода, как-то веревку снял и удрал. Румыны вышли, взяли Иванова, выстрелили на стене его дома силуэт, а потом повели за село на расстрел. Больше на то место к евреям я не ходил. Они там сидели, спали, ничего не делали. Погром, видимо, хотели пересидеть…»2

Но наиболее ценными являются воспоминания и показания тех, кто непосредственно входил в группу Фурмана. Л.Сушон в своей книге «Транснистрия: евреи в аду» приводит воспоминания Р.Г. Бобровской – тогдашней 8-летней девочки. Вот что она рассказала: «Моя бабушка жила на Куяльнике – по 20-й линии трамвая. А отец там родился, и его все там знали, так что он решил: авось, удастся спрятаться. Он обратился за помощью к бывшему председателю колхоза Василию Ивановичу Иванову, который тоже хорошо знал отца…. Тогда у бабушки находились ещё две дочки – обе тёти со своими семьями, а также мамина родная сестра с двумя детьми. И поневоле они пошли к Василию Ивановичу….

Через его сарай можно было зайти в катакомбы. Когда мы спустились, то испытали страх и ужас. Муж папиной сестры, спускаясь туда, упал и на месте скончался. Видно, получил обширный инфаркт от переживаний.

Мы прожили в катакомбах около 8 месяцев вместе с партизанами. Выходя оттуда, погиб и мой папа. За домом сидела засада, и как только он вышел из катакомб, его убили выстрелом. Когда партизаны пытались втащить его тело обратно, завязалась перестрелка. Но его труп так и не смогли втащить обратно.

У нас не было, что есть, и пришлось тоже выйти из катакомб. Мы вышли ночью и поползли на животе, чтоб нас не заметили патрули. Но когда наступил день, нас заметили пастухи и по нашему жуткому виду догадались, откуда мы появились.

Они стали звать румын, говоря, что мы сбежали из гетто. Тогда нас арестовали и отправили в сигуранцу – на улицу Бебеля, в дом 123».

Тут же у Л.Сушона приводятся и воспоминания сына Давида Бобровского – Лёни. Тогда, в 1942 году, 5-летний мальчик запомнил жизнь группы под землёй: «…кончились свечи, пользовались коптилками с маслом, спали на деревянных нарах, всем было холодно и сыро, слышалась стрельба, пошли газы и началось удушье, так что пришлось сдаваться4». При конвоировании в плен Леонид сбежал и ему пришлось скитаться, сначала в пригородах Одессы, а потом чудом выжить на поселении в гетто в селе Амбарово.

Заметные несоответствия в приведённых воспоминаниях, стоит отнести на ранний возраст свидетелей: Лёне было всего 5 лет, Рите – 8 лет, а Саше Щербе – 15-ть.

Вот тут важным становятся иные источники информации. И такая информация была найдена в Центральном архиве Службы безопасности Украины, а именно в протоколах румынских допросов Жени Фурман – партизанской разведчицы и связной. В 1942 году Женя была арестована, её не единожды допрашивала Сигуранца, и эти протоколы только сейчас удалось отыскать. Ценность их в том, что они передают ту историю – 1942 года. Вот, что Женя говорила румынам (стиль протокола сохранён полностью – Прим.авт.):

«Перевод с румынского

Дело №3547/2/Б

Стр.220-221

Материал «ССИ»

ПОКАЗАНИЯ

Я, нижеподписавшаяся Фурманенко Женя (ФУРМАН), еврейка, 1922 года рождения, уроженка г.Севастополя, проживающая в гор.Одессе по ул.Франца Меринга №41, кв.:. Окончила 9 классов средней школы, комсомолка. Я вошла в катакомбы из с.Куяльника в начале февраля месяца 1942 года вместе с отцом и его второй женой Фурман Феней. Феня вошла в катакомбы вместе с Леоней Бык, Бобровским Даней, Бобровским Гришей, Яша, дети Дани и две дочки Бобровского Гриши, а также мать и сестра Бобровского Миши. Мы вошли в катакомбы до того, как был дан приказ об интернировании евреев в гетто, т.к. мы знали, что нам придётся страдать после прихода румын…

При Советской власти мы знали, что есть катакомбы и что если придут румыны, то в катакомбах останутся партизаны. Мы также знали, что если войдём в катакомбы и найдём там партизан, нам будет хорошо. Входя в катакомбы мы нашли партизан и отец мне сказал, что я также являюсь партизаном и должна подчиняться всем приказам, которые мне будут давать, как партизанке. Я выполнила получаемые приказы, приносила продукты и разносила письма. Мне не нравится румынский и фашистский режим(это она говорит на допросе румынам!!! – Прим.авт.), т.к. плохо обращаются с людьми. Всего я находилась в катакомбах один месяц, потом вышла. Я выходила из катакомб, когда нужно было менять рубли при входе в катакомбы я стояла на посту вооружённая винтовкой и револьвером системы «Наган». Меня в катакомбах обучили обращаться с оружием. Козаполучал вещи (вознаграждение) от евреев, за вход в катакомбы, но получал он вещи не у всех. Так например, Шура Бобровский спросил его, что ему дать за то, что его впустил в катакомбы. Коза даже не хотел слушать о вознаграждении и сказал, что когда-нибудь рассчитаются…

Отец мой не вышел из катакомб, т.к. знал, что его ожидает. Оставшиеся в катакомбах имеют продукты… Нас выследили и мы были арестованы.

По моему мнению, коммунистический режим самый лучший по сравнению с другими режимами.

Документ переведён на русский язык и мне прочитан.

Фурманенко Женя (ФУРМАН)5»

По неясным пока причинам в этой же папке находился ещё один протокол допроса Жени Фурман. Его текст несколько отличался от первого, а потому приведу лишь те абзацы, которые дополнят новой информацией предыдущий документ.

«Перевод с румынского

Дело №3547/2/Б

Стр.222-223

Материал «ССИ»

ПОКАЗАНИЯ

Я, нижеподписавшаяся Фурманенко Женя (ФУРМАН), 17 лет (по предыдущему протоколу ей 19 лет. – Прим. авт.) еврейка, последнее место жительства в катакомбах с.Куяльник, заявляю следующее:

11 января (до этого указывалось начало февраля, хотя правильная дата именно 11 января – Прим.авт.), когда был приказ о явке всех евреев в гетто из Слободки я со своей семьёй пошла в с.Куяльник к Василию Ивановичу Иванову, который провёл нас через свой сарай в катакомбы.

В катакомбах находилось несколько семей. Всего нас было человек 20, мужчин, женщин и детей. Все мы зашли в катакомбы без оружия. Первое время у нас были продукты так, что Иванов давал нам только воду. Позже Иванов нам давал продукты. Вскоре мы нашли выход из катакомб в поле и стали сами выходить за продуктами, не беспокоя больше Иванова, т.к. ему это не совсем нравилось.

Через месяц приблизительно 15-20 февраля 1942 года я вышла из катакомбы и разъезжала по сёлам за продуктами…

В катакомбах на сегодняшний день есть следующее оружие: 15-20 винтовок, 4 револьвера, 1-2 ящика с патронами, 4-5 ящиков с гранатами. Это оружие мы нашли, когда копали колодец для воды. Также я утверждаю, что все катакомбы полные оружия, брошенного Красной Армией и дезертирами, которые там прятались. В катакомбах находится ещё группа русских. Я знаю это потому, что они приходили к нам (здесь Женя имеет ввиду отряд Молодцова (Бадаева) – Прим.авт.)

Переводчик – Кумулеску К.

ФУРМАНЕНКО Евгения

СПРАВКА: Документ на румынском языке никем не подписан»6.

Из этого протокола становится известным, что группа Фурмана действительно была вооружена. Женя, которая стойко держалась на допросах, не стала бы сочинять историю о наличии оружия в их катакомбе, т.к. это только отяготило бы её вину. Но, неясным остаётся источник вооружения группы. Зная специфику рытья колодцев в катакомбах можно однозначно утверждать, что найти при этом склад оружия невозможно. Так что, тут Женя выгораживает тех, кто это оружие в группу доставил.

Из её же показаний становиться понятным, когда они спустились в катакомбы, и что подвигло их на это. В какой-то мере понятен и состав группы Гирша Фурмана, которая была готова не только скрываться в катакомбах, но и оказывать вооружённое сопротивление оккупантам.

Однако, стоит признать, что те обстоятельства и условия, в которых все три объединившихся отряда оказались в конце весны – начале лета 1942 года, не давали им никаких шансов на успех. К этому времени румыны, благодаря предателям, располагали достаточной информацией о местах дислокации партизан. Ходы на поверхность постоянно замуровывались либо блокировались постами и засадами. Запасы продуктов и горючего под землёй были исчерпаны. Поддержки извне фактически не было.

Единственным выходом из создавшегося положения было изменение месторасположения отряда, что и было решено проделать на совместном заседании отрядов 25 мая 1942 года. Партизаны должны были перебазироваться на север Одесской области в Савранские или Бандуровские леса, там на месте соединиться с действующими отрядами и продолжить борьбу.

31 мая 1942 года из шахты вышла первая смешанная группа партизан. Маршрут должен был пролегать через Березовку, село Гольму, Балту, Саврань на Бандурово. Уже в пути группа разделилась, и многие были схвачены румынскими патрулями.

Тогда же, предателями был выдан «ангел-хранитель» еврейской группы Иванов В.И. И снова цитата:

«1944 г. мая ... — ИЗ ОТЧЕТА ПОДПОЛЬНОГО РАЙКОМА КП(б)У ОДЕССКОГО ПРИГОРОДНОГО РАЙОНА ОДЕССКОМУ ОБКОМУ КП(б)У О ГИБЕЛИ ПАТРИОТА НАШЕЙ РОДИНЫ ВАСИЛИЯ ИВАНОВИЧА ИВАНОВА

Василий Иванович Иванов — беспартийный, колхозник села Куяльник, в партизанский отряд выступил с двумя сыновьями и дочерью. Иванов активно помогал подпольной парторганизации в доставке продуктов, выполнял задания по связи, скрывал в катакомбах группу евреев в 25 человек, бежавших из гетто. Когда он вместе с членами своей семьи был схвачен сигуранцей, то, несмотря на жестокие пытки, не выдал подпольщиков, хотя знал местонахождение главной конспиративной квартиры. Жене и дочери, приведенным во время его казни, он сказал: «Молчите». Так погиб активный патриот нашей великой Родины»7.

Издеваясь, оккупанты перед расстрелом очерчивали автоматными очередями контур его тела на стене его же собственного дома…

Казнь в Одессе

В период июня - первой половины июля 1942 г. все герои подземного сопротивления покинули своё убежище. Судьбы большинства, из них сложились трагически. До сих пор сложно проследить каждую из них, равно как установить точный список группы Фурмана. Пока он насчитывает 22 имени. Отряд Молодцова (Бадаева) и группа Фурмана действовали согласовано и активные бойцы обоих подразделений принимали постоянное участие во всех вылазках и столкновениях с врагом. По результатам проведённой архивной и подземной экспедиционной работы, разумным будет считать, что весной 1942 года эти две боевых единицы представляли единое целое.

Самым сложным в процессе поиска было обнаружить под землёй и исследовать стоянку группы Фурмана. Точной привязки на поверхности долго не удавалось обнаружить. По всем документам и воспоминаниям дом Иванова был взорван оккупантами. Без его местоположения невозможно было определить район поиска. Дело в том, что Усатовские катакомбы в их нынешнем состоянии – это наиболее сложный для изучения массив каменоломен.

Однако, «ищущий да обрящет»! Пересматривая папку с отцифрованными фотографиями 60-х годов, которую передал мне один из основателей одесского поиска В.Чокан, я увидел фото с подписью «Дом Козы». На фото была изображена стена с дверным и оконными проёмами, перекрывавшая вход в старую каменоломню.

Хата В.И.Иванова. Фото 1967 года

Дом Козы 1967 год

Такие дома, кое-где ещё сохранились в Одессе на Хаджибеевской дороге. Ну конечно! Дом Козы – это не украинская хатка-мазанка в степи. Это нечто совсем другое. Стандартное катакомбное жилище с.Куяльник первой половины ХХ века было вырублено по фасаду ракушняковой скалы. Комнаты при этом «прилепливались» справа и слева от двери. Вглубь породы уходили только хозяйственные помещения. Под ракушняковым навесом на мир глядели только дыры оконных проёмов и входная дверь. Печная труба выводилась через специальное отверстие над поверхностью степи. Такие катакомбные дома внешне очень сильно напоминали гнёзда ласточек или стрижей.

Тут же в памяти всплыли прошлогодние поиски по катакомбным жилищам. Некоторые из них очень были похожи на то, что мы видели перед собой на этой чёрно-белой фотографии. Не теряя времени, уже на следующий день отправились на Хаджибеевскую дорогу и стали монотонно фотографировать все встроенные в скалу дома. Получилось - несколько десятков объектов. Абсолютного сходства не было. Крепёжные работы и замуровка катакомбных «мин» очень сильно изменили фасады. Но, не саму скалу! То, что делала веками природа, сохранилось в первозданной целостности. Старые трещины и разломы породы не изменились. По двум, особой формы разломам дом Иванова был всё-таки опознан!!!

Выезд на место только убедил нас в своей правоте. Окна и дверь залили цементным раствором, но само расположение окон, двери, дымохода и этих самым скальных трещин осталось тем же, что и много лет назад.

Более того, над дверным проёмом в ракушечнике просматривались неглубокие выбоины. Неужели это следы от румынских пуль, а история про издевательства оккупантов над В.И.Ивановым у его дома, это не вымысел советской пропаганды, а реальный факт!? Проверка отверстий с помощью металлодетектора не оставила сомнений: каждая из щербин отзывалась металлическим звоном. Румынские пули по-прежнему сидели в ранах старого дома! Дом В.И.Иванова был найден. А значит, была найдена чёткая отправная точка для подземного поиска базы группы Фурмана.

Дальше уже начинался «обычный» подземный поиск. Район катакомб решено было отрабатывать полностью – не пропуская ни одного тупика, ни одной сбойки, ни одной забутовки. Важно было найти хоть одно помещение со следами долгого пребывания большой группы людей. В первую очередь необходимо было обращать внимания на потолок: если они долго там жили, потолок должен быть полностью закопчённый. Полоски копоти от свечей и факелов, которые сразу После 4-5 часов подземной работы, метров в трёхстах от отправной точки обнаружили баррикаду, выложенную по всем правилам фортификации (достаточно толстый слой ракушняка перекрывал коридор, в центре имелась правильной формы бойница, а сбоку резервный путь для отступления). Это уже что-то! Значит кто-то тут готовился с оружием в руках принять бой и держать оборону.

И вот она радость находки! Сначала был найден старый, полузасыпанный колодец. Возле него прибор помог обнаружить гильзу от винтовки Мосина 1898/1930 гг. Маркировка на гильзе «1940»! Если предположить, что колодец был выкопан Фурманом, Бобровскими и Фельдманами, значит их база где-то очень близко.

Поиск на дне колодца

Но, ни один зал, ни одна тупиковая галерея не были закопчены. Не были. Однако уже в соседнем помещении было ясно видно, что с потолка обрушился «корж» - большой пласт породы в пару десятков тонн весом. Он полностью похоронил всю обстановку под собой и полностью изменил внешний вид зала. Только тщательно исследовав края обвала, удалось разглядеть, что вся притолока когда-то обильно была покрыта сажей. А в одном из закутков, лежали рядом патрон и маленький, ярко-алый, деревянный конус – верхушка детской игрушечной пирамидки. Предмет, которому в катакомбах просто было не место… А, в полуметре от него, подмётка от детской туфельки.

Это здесь! Здесь было то подземное убежище, в котором несколько месяцев своей жизни провела группа евреев, спасавших свои жизни от ужасов оккупации. Здесь они были готовы умереть, но не сдаваться врагу.

Долгий, кропотливый поиск дал такой желанный и качественный результат. Вот оно высочайшее наслаждение успехом, от долгого, захватывающего историко-поискового труда!

Главный результат долгого поиска: партизанский патрон и детская пирамидка

15 пирамидка и патрон